Вятка

Должен вам сказать, что просыпаться рано утром в теплой машине от того, что тебе на лицо дует свежий ветерок из приоткрытого окна это приятно. Потому настроение задалось еще до того, как я вылез из машины.  Наверное именно по этому, когда я таки вылез из машины, то взглянул на холодный пасмурный августовский день, как заядлый оптимист. Остановись мы на кладбище, я бы наверное видел вокруг себя не кресты, а плюсы.  Так и тут. 24 августа у жителя Москвы обычно ассоциируются с жарким летом, а тут +8 и пасмурно. При этом в 15 метров от лагеря начинается непроходимая болото-лужа.  Но у меня на душе было хорошо, потому, как у меня был первый день осени.  Не скажу, что осень мое любимое время года. Отнюдь. Но у меня к концу лета всегда возникает нетерпеливое желание осени. Наверное надоедает жара, надоедают солнечные ожоги, кондиционеры, босоножки, которые почему-то нельзя носить на носки. Начинает хотеться прохлады, чтобы вместо знойного дня, от которого прячешься в тени и спасаешься холодными напитками стал день сырой. Чтобы можно было одеть теплую и мягкую, как кот, куртку. Чтобы можно было греться у костра не только ночью, а в любое время года. Чтобы в баню хотелось, а не посылалось. Чтобы от солнца не прятаться, а поймав его тепло на спине замереть на минуту и приятно понежиться. Да, очень хотелось осени.  И сегодня погода мне подарила такой день. Было довольно прохладно и пасмурно, но не дождливо и не морозно. Очень похоже на ту погоду, которая сейчас стоит в Москве вначале октября.  Поэтому было вдвойне приятней  было уплетать горячий завтрак, от которого валил пар.

 

Позавтракав я отправился на разведку. Разведка не затянулась, т.к. при свете дня стало ясно, что прям за лагерем начинается не плохой такой СУ на который не жалко потратить около часа времени или больше, в случае если машина где-то подсядет — ведь едем мы одни и вариантов самовытаскивания у нас два — копать или идти за трактором.

Потому прикинув по карте, что до реки, даже со всеми поворотами данной дороги метров 200 было принято решение просто пройтись пешком. А чтобы дорога не показалась нам скучной и утомительной взять с собой по кружечке кофе.  Благо кружечки вместимостью в литр на 200 метров дороги должно хватить с лихвой.

Так болтая о том и о сем, перепрыгивая через разные накатанные колеи и лужи мы вышли к берегу Вятки. Вятка не разочаровала, наоборот, я как-то ее себе меньше представлял. Река очень красива и спокойна. Берега в том месте, где мы на нее вышли представляли собой трехметровые утесы из чистого песка, сверху прикрытых травой.

На другой стороне был широкий песчаный пляж, за которым начинался кустарник выше человеческого роста, а вдалеке подымался лес. Между берегами величаво текла спокойная, широкая и чистая река, которая даже в это пасмурное утро умудрялась находить лучи солнца  и время от времени игриво посылать отблески лучей нам в лицо.

Эх, пожалуй в этот момент я и пожалел на минуту, что сегодня день осенний, а не летний. В такую красивую реку, да в жару я бы вбежал с ревом довольного бегемота. И не вылез бы обратно, пока, как минимум не переплыл бы ее туда и обратно два раза. А лучше три.

Но день есть такой, какой есть. И во всем надо искать хорошие стороны. Думаю, что если бы я полез купаться, то не смог бы так просто встать  и замереть на берегу этой красивой реки минут на десять. И созерцать ее красоту и впитывать душой энергию этого места. Именно в этот момент я наконец-то придумал, как я буду использовать свою новую камеру. Решил я, что попробую снимать не столько красивые динамичные сюжеты, как мне представлялось в Москве, а буду снимать природу. Просто реки, озера, горы. По минуте, две. А потом попробую склеить эти видео и будет у меня на память такой видео коллаж расслабляющих красивых кадров, которые быть может смогут отдать мне частичку гармонии, которую я почерпнул в этих красивых местах и которая каждый день пребывания в Москве растворяется в бытовой городской суете.

Немного о технике

Насозерцавшись Вяткой вволю  мы выдвинулись в обратный путь. Машина у нас уже была собрана, так что  через пол часа мы уже выезжали по ЛЭП обратно в сторону шоссе.  По дороге заметили одну интересную особенность у машины, которую я раньше не наблюдал.  Мы уже не в первый раз с момента покупки машины ночевали в ней с заведенным двигателем.  И почти всегда после ночевки по утру сзади от машины ощущался довольно резкий запах выхлопа, который в принципе пропадал после первых километров движения.  В это же утро мы отъехали от места ночевки по дороге метров 300 и встали на асфальте, чтобы сфотографировать ЛЭП, заодно и проверить, что нигде ничего лишнего к машине не прицепилось и ничего не отвалилось.  Так вот как только мы остановились машину окутал густой сизый туман выхлопа. Я сначала подумал, что масло, но пах он явно соляркой. Впрочем стоило проехать еще метров 500 и туман пропал, а через еще пару км пропал и запах.  На сколько я могу предположить  — это следствие не догоревших частиц топлива, которые оседают на выхлопе и катализаторе, потому как, при долгой работе на холостых они холодные. Как только машина начинает двигаться элементы выхлопа раскаляются и данные частицы начинают гореть.  Я не знаю на сколько это вредно для машины, так же не знаю стоит ли на это обращать внимание. Однако факт, что на Московской солярке ЕВРО-5 дыма не было ни разу, а вот на Костромской — пожалуйста.  В любом случае я мысленно похвалил себя и жену, которая меня убедила вовремя купить Хая, ведь в момент, когда я пишу эти строки в Москве уже вовсю продается обновленных Хайлакс,  в котором уже установлен сажевый фильтр, который по моему мнению от такого тумана должен сильно страдать.

Ну и чтобы не возвращаться к данному вопросу скажу, что подобный эффект с туманом на Казахском топливе я тоже наблюдал, правда в чуть меньшей степени  и далеко не каждую ночь. Что на это влияло я не знаю,  возможно направление ветра  или влажность или еще какой фактор. В любом случае после утреннего старта  приходилось искать возможность дать на двигатель нагрузку, чтобы вещества прогорели и запах ушел.

Киров — Пермь

Итак вернемся к нашему путешествию.  Выехав на асфальт мы двинулись в сторону Кирова в пригороде которого мы по сути и ночевали.  Подъезжая к городу мы столкнулись со странным, агрессивным поведением Кировских автолюбителей.  Некоторые легковушки неслись как угорелые и могли пожалуй дать фору некоторым «шашечникам» на МКАДе. По началу  мы удивились от куда на такой дороге, где вчера  все было тихо и без нервов,  такой наплыв не совсем адекватных людей, которые обгоняют и через сплошную и по обочине. А потом мы немного пораскинули мозгами и до нас все-таки дошло, что мы едем в сторону горда в понедельник в 8:40 утра. И все эти бешенные люди просто опаздывают на работу, вот и гонят. Видимо штраф за сплошную или авария со встречкой им видится меньшим злом, чем опоздание на работу.  А что делать! На пробки то не сослаться, их там мы не заметили даже в этот «час пик». Хотя в сам город мы заезжать не стали, а просто мысленно пожелав удачи  и креативных объяснительных кировским опаздунам мы свернули на объездную и попали на трассу Киров-Пермь.

Ну и всех опаздунов как рукой отрезало. Трасса опять успокоилась.  Машин стало поменьше.  Обгоны свободные.  По дороге остановились  в Белой Холунице.  Как раз было время поменяться, да и нашли мусорный бак, что пока еще редкость на наших дорогах. Озеро по всему видно красивое, однако погода была на столько бодрящая, что желания остаться погулять не было. Ну да не беда — в следующий раз обязательно зарулю. Да и фотография Белохолуницкого озера у меня к сожалению не получилась. Так как я еще не научился ловить в слепую горизонт на своей камере. Ну судите сами.

А дальше дорога до перми была тихая и размеренная. Я фоткал мелькавшие мимо деревушки безбожно заваливая горизонты.

Иногда моя камера вместо очередной деревушки выхватывала даже что-то не очень публичное.

Но несмотря на то, что окружающий пейзаж не представлял из себя многокилометровые горы или долины с водопадами, он все равно грел душу своей близкой русскостью.  Потому я все снимал и снимал одинаковые кадры, пытаясь запечатлеть на потом то, что я впитывал глазами.

Вот так потихоньку начали подбираться к Пермскому краю.  Раньше я про него только в прогнозе погоды-то и слышал и ни одной фотографии не видел. А он оказался неплох! К Кировской русскости добавился еще и небольшой рельеф.

Дорога тоже стала более извилистой и со более явными спусками и подъемами. Ну и что самое приятное — наконец-то распогодилось и выглянуло солнце.

Леса и поля сразу же заиграли другими, более сочными красками. Да и появилась надежда, что станет теплее.

Правда надежда эта не сильно оправдалась. На очередной смене у руля, расхаживаясь по обочине вдоль машины было очень ощутимо, как холодный воздух проникает под кофту. Так что солнце светило, но не грело.

Подъезжая к Перми начали упираться в городской трафик. Нет конечно пробок, как в Москве мы там не нашли, но количество машин заметно увеличилось, средняя скорость упала. В городе же, не смотря на то, что мы ехали по объедной, все равно пришлось потолкаться на некоторых перекрестках.  Но все это компенсировалось, когда мы начали подъезжать к реке Кама. И уже издалека увидели знаменитую Камскую ГЭС.

Я почему, но когда мы подъехали к ГЭС, у меня возникло четкое ощущение дежавю — я ее уже где-то видел.  Возможно постройка типовая и где-то я уже по подобной ездил, но с другим название.

Когда увидел башенку шлюзовой, то ощущение, что я тут уже катался возрасло многократно.

Потому, когда мы начали пересекать эти самые шлюзы, то я уже знал что увижу.

Сама же Кама, мне поразительно напомнила Волгу. Где-нибудь в северных городах, где она еще не напоминает маленькое море.

На Чусовой

В самую глубь Перми мы забираться не стали, потому, как ни странно, но дальнейший путь наш лежал не на Юг к Казахстану, а на Север в сторону городов Чусовой и Нижний Тагил — очень уж хотелось посмотреть на Урал как можно северней, да и по советам дорога там хорошая и трафика почти нет.  Поэтому проскочив по ГЭС  и объяснив на выезде из Перми строгому но понимающему сотруднику ДПС, что мы просто забыли включить ближний свет и больше так не будем, мы выскочили из города на пустынную вечернюю дорогу.

Машин не то чтобы совсем  не было, но их было на столько мало, что ни за одним тихоходом более минуты мы пожалуй не шли.  При этом дорога не давала скучать, так как постоянные повороты чередовались с постоянными спусками и подъемами.

А небольшие деревушки не мешали  ехать, а только радовали глаз, т.к. стояли по большинству своем не на дороге, а в стороне.

Тем временем дело клонилось с закату и надо было искать место ночевки. Дело осложнялось тем, что дорога, пусть и не особо оживленная но вставать прям на ней не хотелось. Хотя бы из соображений безопасности ибо места пошли довольно глухие и безлюдные. При этом дорожки более менее прокатанные вели всегда либо в село либо на производство. Маленькие же дорожки были весьма раскисшие, да и все время куда-то резко уходили — то почти вертикально на холм, то в какой-то овраг.  В результате нашли на карте отмеченные два озера, к которым должен был идти грейдер.  По прибытию озера оказались кратерами двух карьеров возле каждого из которых было по рукотворной сопке. Сопки видимо оказались скоплением отсеянного грунта и камней от добычи какого-то ресурса. Вдали за одним из картеров горел свет и угадывалось очертание деревни. Вставать рядом с деревней было не охото, потому мы поехали на сопку, примыкающую к дальнему от деревни карьеру, чтобы с высока поискать укромное место для ночевки.

Подъехав к карьеру мы убедились, что сам карьер уже давно заброшен и затоплен, а вот  дорога на сопку регулярно чистилась бульдозерами и было видно, что по этой дороге совсем недавно проезжала тяжелая техника.  Стало ясно, что на самой сопке вставать нельзя, если не хотим, чтобы с утра нас разбудил приветственным рыком какой-нибудь Белаз. Но осмотреться все же надо было, потому мы заехали на самый верх сопки. Тут и выяснились очень важные вещи.

Во-первых, на улице было жутко холодно. Это уже был не октябрь, как под Кировым, а самый конец ноября.  Градусник в машине показывал уличную температуру около нуля, хотя при этом по ощущениям было куда более холодно! Очень показательно, было то, что руки без перчаток немели так, что спустя минуту после того, как я включал запись видео на камере я переставал чувствовать пальцы и приходилось отогревать руки в карманах.

Но не смотря на это дух данного места меня заворожил.  Был закат, правда об этом можно было догадаться только по сгущающейся темноте потому, как ни солнца ни красных отблесков заката видно не было. Куда ни глянь сверху были тяжелые свинцовые облака, а снизу серо-зеленые массивы леса, который как ковер, облепил окрестные холмы.  Над всем этим мерно дул чистый, но ледяной северный ветер.  Вот такой вот Суровый понедельник 24 августа.

А в этой суровости виднелась вдалеке деревушка, у которой горело несколько теплых желтых огней, вероятно на столбах. И к которой раз в несколько минут проезжали с трассы легковые автомобили — видимо местные мужики возвращались домой после трудового дня.

Ближе к нам, напротив нашего озера  стояла, прикрытая от нас деревьями железнодорожная станция, на перроне которой горел одинокий фонарь.  Пока я стоял и рассматривал окрестности  ярким звоном по пейзажу прокатилось неразборчивое, объявление в видимо еще советского типа громкоговоритель. Видимо ожидалось приближение поезда. И поезд не заставил себя ждать. Монотонно давя соединители рельс медленно вдали леса потянулась жирная змея поезда, судя по скорости явно товарного, которая минут через пять ушла в сторону деревни, обогнула ее и скрылась за холмом.

Все это я наблюдал, дрожа от холода в одной кофте, согревая руки в карманах между сеансами снятия фото и видео.  А было мне так холодно, потому, как вскрылось во-вторых — я не взял себе никаких теплых вещей, кроме пары флисовых кофт, что будет аукаться мне всю нашу поездку и тем самым приучит в дальнейшем брать теплые вещи даже при поездке в Африку. Поэтому в данный момент я утешал себя только тем, что по возвращении в машину согреюсь в салоне.

Ну а пока, стоя на верху, я выбирал место для ночевки. Было ясно, что вставать надо тут, ибо темнело стремительно. Так же было ясно, что надо встать не видно для деревни и ЖД станции. В итоге я заметил небольшую полянку, прямо под сопкой, которая была отделена от окружающего мира кустами. Сверху на нее даже виднелась какая-то колея, которая по факту оказалась следом, от проехавшей когда-то гуслянки.  Ну да нас и этот след устроил. Потому,  повиляв шоссейной резиной по раскисшей глине мы таки забрались в кусты на полянку, где и встали лагерем, уверенные, что сюда никому утром не взбредет в голову ехать. Ужинали уже в полной темноте и тишине — ни птиц, ни каких либо букашек в этой суровой ночи слышно не было.

 

Перед сном, поблагодарив свою лень, я залил в бак порцию антигеля, который возил с собой с весны. Вот уж никогда не думал, что он может мне пригодиться в августе.  После чего со спокойной душой забрался спать в теплую, урчащую машину.